"FIRE AND BLOOD"
среда, 01 февраля 2017
заблудшая душа
заблудшая душа
Я никогда не забуду то время, как каждую неделю трепетно ожидала выхода новой главы, а потом обсуждала/делилась свежими впечатлениями с друзьями. Это было так весело! Так вот, к чему я веду... Продолжение манги, которое сейчас завязано на детишках мне абсолютно не нравится, потому что мне не нравится, что сын Наруто - его точная копия. Ну блин, это какое-то повторение старой истории на новый лад. Я прекратила читать мангу и вообще не интересуюсь всем тем, что там сейчас происходит. Для меня был есть и существует лишь "Наруто", а не "Боруто".
заблудшая душа
art by NekoMelchiah.
заблудшая душа
"вера — песочна, силы — немой хрусталь —
ставь точку, черти дорогу, выискивай новый путь,
или закали, наконец, в себе эту клятую сталь."
Её настроение подобно погоде. Пасмурной, дождливой и с молниеносными раскатами на помрачневшей пелене неба, что гулкими отзвуками невольно заставляет себя бояться. Мало кто вспомнит, когда она вообще пребывала в благоприятном расположении духа, впрочем, как и самой чародейке сие трудно откопать в недрах собственного сознания. Ведь там друг с другом хаотично переплетены сотни тысяч обрывков воспоминаний, одни из которых душу грели, а другие, напротив – терзали с неистовостью дикого зверя, изголодавшегося по вкусу крови и плоти. И если первых было настолько мало, что на общем фоне они казались яркими вспышками средь ночной темени, то вторые же были так изобильны, что перекрывали собой всё прочее – перечёркивали, словно письмо едкой краской густых чернил. Тьмы всегда больше, чем света – такова жизнь и с этим нужно смириться. Смирилась с этим и Йеннифэр, хотя... имеют место быть вещи, принимать которые, как некую данность, она отказывается, чего уж греха таить. Однако сейчас речь не об этом, ведь женщина с ароматом крыжовника и сирени держит путь в храм Мелитэле.
О чём она думает? Что гложет? Что занимает мысли? Девочка, что должна будет стать её ученицей. Девочка, что являлась Предназначением ведьмака. Девочка, что ему близка и дорога, как сокровище.
«Дорога, значит...» - небольшая, но всё же яркая вспышка волнения озарила сознание. Чувство... это гнетущее и никчёмное чувство каким-то волшебным образом умудрялось внутри нарастать, окутывая собой всё прочее, подобно плетущиеся по кованому забору розе. И самое худшее было то, что женщина не понимала толком, почему это так задевает незримые струны её души, чью мелодию она разгадать не может. Всё слишком витиевато, слишком размыто. Она не может выдать самой себе однозначный ответ на данный вопрос. Но, несмотря на всё, Йеннифэр делает глубокий вздох, в попытке насытиться свежим воздухом и берёт себя в руки. Продолжает путь, который, собственно и не прерывала.
Ветер. Зыбкий, холодный и неуловимый. Локоны цвета вороньего крыла хаотично развиваются, пружинятся в такт поступи верного коня. И если изначально женщина довольно неспешно скакала, пребывая в седле, то спустя некоторое время перевела животное на галоп. Её конь был столь же резок и быстр, как сегодняшний ветер, а глаза, что цвета нежных фиалок были – смотрели неустанно вперёд или, как некоторые бы сказали, прямо в цель, как стрела... Да, именно, как стрела, потому что на коне она буквально летела. Но как только заветный храм начал виднеться более отчётливо, то Йен позволила себе немного понукать лошадь, дабы та сбавила свои обороты.
По мере приближения, брюнетка пристально разглядывала каменные стены старинного здания так, будто пыталась найти в них ту девочку, ради которой ей пришлось сюда выехать. Ту самую, что должна будет стать её ученицей. Ту самую, что была близка Геральту. Однако о последнем факте стоит забыть, хотя бы на время.
Поднимая в воздух сгустки пыли, жеребец резво проскакал по тщательно вытоптанной тропинке и ветром пронёсся под аркой центрального входа храма с широко распахнутыми массивными воротами. Но едва скакун примчался к крыльцу, как стал на дыбы и когда поутих немного, Йеннифэр с присущей ей грацией – соскользнула со спины коня на землю, зашуршав длинными полами юбки цвета непроглядной ночи. Верховная жрица храма принимала гостью, которую, судя по всему, заприметила её издалека.
Нэннэке, что не скрывала своего, мягко говоря, не очень хорошее отношение к чародейке, пристально рассматривала её, а послушницы то и дело удостаивали брюнетку косыми взглядами. Она была осведомлена о том, как принято здесь именовать чародеек и это, честно говоря, в глубине души её изрядно веселило, а уж если ещё и собственный нрав брать в учёт, то женщина полагала, что её просто остерегаются – и правильно делают, потому как дамочка она не из разряда безобидных. Собственно, для Йен никогда не было большим секретом то, что обитатели храма не особо рады её персоне, однако сегодняшний визит брюнетки был скорее деловым, нежели частным. Ведь она прибыла сюда неспроста, а за Предназначением ведьмака.
- Приветствую тебя, уважаемая Нэннэке, - сделав небольшой реверанс по всем правилам светского этикета в знак вежливости, чародейка с ароматом крыжовника и сирени поздоровалась с жрицей, на что в ответ от неё получила лёгкий кивок. А после всех приветственных жестов Йеннифэр наконец-то изволили пригласить пройти внутрь храма. Собственно, по дороге на их пути возникла одна из случайно пробегающих мимо девочек, которую Нэннэке поспешила выловить и одёрнуть, с целью поручить ей отыскать ту, из-за которой черноволосая чародейка находится здесь и сейчас.
- Я и подумать не могла, что ты верхом поедешь, - не удержавшись, подметила пожилая дама, при этом абсолютно не смотря в сторону Йен. Женщины продвигались весьма неспешно, но чародейке не на что было жаловаться ведь она, в конце концов, как ни как, а всё же утомилась немного в пути.
- Мне стоило слегка размяться, да и потом, я не уверена в том, что девочке понравятся путешествия через магические порталы, - столь же сухим и отчуждённым тоном произнесла брюнетка в ответ на слова собеседницы. Обе женщины были немногословны и холодны. Навряд ли они бы стали вести друг с другом разговоры по душам, ну, а завязавшаяся беседа была начата исключительно с целью хоть как-то убить время, которое всегда имело привычку тянуться как резиновый пояс. Жрица вела Йеннифэр по затемнённым коридорам храма, который невольно стал напоминать извилистый лабиринт, несмотря на то, что бывать ей в этом месте доводилось неоднократно.
По пути женщина всё чаще задумывалась о девочке, которую ей должны совсем скоро привести и чародейка прекрасно осознавала, что к юной обитательнице храма уже наверняка успели давно привязаться, как и то, что вряд ли её так просто отдадут без предварительных проводин. А меж тем, впереди двух женщин уже благополучно поджидал целый эскорт.
«Довольно обширная библиотека», - с нескрываемым интересом рассматривая книжные стеллажи, мысленно подметила Йеннифэр. Кончики изящных пальцев лёгким движением прошлись по корочке одной их выпирающих на полке книге. Под нежной кожей женщина ощутила шероховатую пыль, а посему доставать её и не стала. Пачкать ухоженные руки уж очень не хотелось. Нет, ни в коем случае не подумайте, что Йен из разряда трепетных и во всех смыслах нежных созданий, просто... Просто почувствовав под пальцы толстый слой пыли она сделала вывод, что книга эта не столь ходовая в отличие от тех, что располагались немного левее. Они содержались в чистоте и в целом выглядели достаточно опрятно и, это было неудивительно, поскольку то были в основном научные труды о целительстве, зельеварении и алхимии. Ведь обитательницы здешние, в конце концов, тем и славились, что были отменными лекарями, а посему наибольший упор и делался на соответствующую литературу, из которой можно было бы почерпнуть необходимые в сфере целительства знания.
"когда будешь стоять у подножия жизни, стен её зданий —
ты не зодчий, но вкрапится у них под кожей
бескрайность твоих посланий."
«Ты не понравишься ей», - мысль как-то сама по себе возникла в голове. Нежданно-негаданно. Но губы чародейки лишь расплылись в едва заметной усмешке. Она уже давно успела привыкнуть к тому, что нравится далеко не всем даже с первого взгляда, потому, что на первый взгляд производила впечатление отъявленной стервы, чего, в принципе, никогда не скрывала. К слову, репутацию свою Йен вообще ни на йоту не стремилась улучшить. И ей было глубоко наплевать на то, что кто-то за спиной кличет её шлюхой, коварной интриганкой и просто озлобленной на мир сучкой.
Ни что её не изменит, не обуздает.
Даже Геральт.
А меж тем настоятельница храма не спускала глаз с черноволосой чародейки, что пахла терпким крыжовником и сладкой сиренью. Нэннэке то и дело пристально наблюдала за передвижениями Йеннифэр, пока в какой-то момент не решила оставить её. Прикрыв глаза, она удобно устроилась в мягком кресле, что расположено было посреди комнаты и находилось прямо перед старым, но массивным столом, который определённо служил местом приготовления целебных зелий и настоек.
- Ну, и что ты можешь интересного мне поведать о ней? – скрестив руки на груди, поинтересовалась брюнетка. Она первая нарушила тишину, рассеяв оную своим голосом, своим вопросом, который, вне всяких сомнений не мог не волновать. Ведь Йеннифэр здесь именно за этим – за тем, чтобы забрать Дитя-неожиданность, за тем, чтобы узнать её.
- Всё зависит от того, что именно ты желаешь услышать, - приоткрыв глаза, ответила жрица. Тон голоса её был ровным и абсолютно спокойным, даже немного будничным. Она повернулась в сторону двери, смотря на неё так, будто зная, что за нею уже кто-то стоит в ожидании выхода и, собственно, звонко раздавшийся стул лишь подтвердил сей факт.
Выйдя из стеллажей, наполненных книгами, на глаза женщине попалась девочка с серебристыми волосами и глазами цвета изумруда – та, ради которой она здесь. Красивая, несмотря на слегка потрёпанный и не совсем аккуратный вид. На лице Йеннифэр едва не возникло подобие улыбки, но умея держать эмоции в узде, женщина сумела сохранить маску изо льда равнодушия и надменности. Несмотря ни на что. Несмотря на внезапно накрывшую волну чувств, вызванную этой девочкой. Чародейке показалось, что уже сейчас, одним своим взглядом она бросает ей вызов. Уже сейчас брюнетка почувствовала, что юную особу ей предстоит не просто обучать, но и укрощать. Мысль об этом невольно заставила Йен ехидно усмехнуться, после чего она устремилась вперёд и, как только оказалась на достаточно близком расстоянии от серебровласой, бесцеремонно схватила её за остренький подбородок и позволила себе слегка наклониться.
- Цири, значит, - произнесла женщина с ароматом крыжовника и сирени, слова которой будто ядом пропитаны были, а взгляд фиолетовых глаз высокомерен настолько, насколько это вообще возможно. Она пристально всматривалась в тонкие черты лица девочки. В эту минуту целый ворох вопросов возник к Нэннэке. Каких? Ну, например, не имели ли место быть в родословной Цириллы эльфы, не перенесла ли она недавно какую-нибудь болезнь и т. д.
А меж тем, взор фиалковых глаз Йеннифэр задержала на ярко-зелёных очах, в которые не то, чтобы вглядывалась, а буквально впивалась так, будто хотела вывернуть душу маленькой княжны испепелённой Цинтры наизнанку с целью пронзить незримым мечом в самое сердце.
«Посмотрим, что ты представляешь собою, Дитя Предназначения...» - пронеслось в мыслях чародейки из Венгерберга, которая по-прежнему смотрела в глаза Цири. Они были такими большими, ясными и настолько яркими, что подобны были сверкающим звёздам на небосклоне
заблудшая душа
На самом деле, странно, что многие склонны считать, что три дракона, которые вылупились из окаменелых за много столетий яиц - чудом, которое снизошло просто так. "ПЛиО" - это не детская сказка и мир в произведении Дж. Мартина так устроен, что чудес в нём без крови и жертв не бывает. В одной из книг прямым текстом говорилось о том, что драконы и не вылупились бы вовсе, если бы не кровавая жертва, что должна быть ценной т. е. смерть простого прохожего не пойдёт, ибо ценность имеют только родственники и любимые. Так, например, в случае с Дейенерис, жертвами стали - Визерис (старший брат), Дрого (супруг), Рейго (сын).
Всё началось с того момента, как в свои тринадцать Дейенерис была выдана замуж за кхала Дрого. На своей свадьбе она получила множество даров, но ни один подарок её не радовал, потому как к браку и взрослой жизни она была не готова, а самого Дрого побаивалась. И лишь когда ей преподнесли красиво расписанный узорами сундук, в котором находились окаменелые яйца дракона, что-то ёкнуло в сердце юной особы. Дени открыла сундук и взору её предстали три чешуйчатых яйца, чей возраст насчитывал несколько веков. С искренней благодарностью она приняла этот подарок на тот момент, даже не подозревая о его истинной ценности. Не подозревая о том, что рождение драконов требует кровавой и дорогой жертвы, которую ей судьбою велено принести. Ведь для того, чтобы получить нечто ценное, нужно сполна заплатить, не так ли?
Итак, первой жертвой стал родной брат - Визерис. Он желал трона, который ему был обещан в обмен на сестру-невесту. Он желал пойти войнойй на Вестерос, чтобы отвоеват то, что положено Таргариенам, но дело не сдвигалось с мёртвой точной и ясное дело, что его до жути бесил тот факт, что Дейенерис он "пожертвовал" за просто так, тогда как и сам хотел обладать ею как мужчина женщиной.
Пьяный принц явился в Вайес Дотрак - священный для дотракийцев город, в котором запрещено проливать кровь и доставать оружие.
Сталь его меча обнажилась и была приставлена к чреву беременной сестры. Таргариен надеялся получить своё угрозами. Дейенерис попыталась в последний раз остановить старшего брата, но тот лишь заткнул ей рот, как и всегда. Визерис требовал корону и Дрого, не выдержав такой дерзости по отношению к своей жене, подарил ему таковую – из расплавленного золота. В последние минуты своей жизни, принц-попрошайка молил младшую сестру о помощи, но та лишь молчала. Её взгляд был стеклянным и, казалось, что в мыслях она уже попрощалась с ним.
Второй жертвой стал ребёнок. Во время захвата Лзахара, кхал был ранен и рана его со временем начала гноиться. в итоге ему стало настолько худо, что он даже не мог удержаться в седле. Дейенерис тогда была сильно взволнована состоянием супруга и ей пришлось обратиться к одной из ведем, что была спасена ею во время бесчинств дотракийцев во время захвата города, которые привыкли грабить, убивать и насиловать. Майега – прозвище, что с нескрываемой ненавистью сходило с уст кровных всадников Дрого, когда речь заходила о ведьме Мирри маз Дуур, к которой, собственно, Дени и обратилась. В отчаянии юная особа согласилась пройти кровавый ритуал тёмной магии, по итогу которого должна будет пожертвовать жизнью ребёнка в обмен на здоровье супруга.
Выкидыш, что был спровоцирован колдовскими чарами, явил взору кхалиси уродливое дитя: его кожа была чешуйчатой, словно у ящерицы в то время, как за спиной виднелись крылья летучей мыши, а внутренности его кишели могильными червями. Он изначально родился мёртвым. Такова была плата за жизнь кхала, но... всё оказалось напрасно.
Дени, судя по всему, лишилась возможности когда-либо иметь детей в будущем, а сам Дрого превратился в «растение» - он, кажется, перестал ориентироваться в реальности, взирая на свою жену стеклянным, безжизненным взглядом. Он был вроде и жив, но одновременно мёртв. Кхалиси неимоверно больно было смотреть на то, что стало с её некогда сильным и отважным кхалом. Всякий раз, когда она на него смотрела, то сердце её обливалось кровью, а по щекам ручьём текли слёзы. Дейенерис не видела выхода, кроме как даровать супругу лёгкую смерть. Так, под покровом ночи она взяла в руки подушку и... совершила акт милосердия, задушив Дрого. Это далось юной кхалиси тяжело, но она справилась. Стойко вынесла очередной удар судьбы, ведь у неё, в конце концов, была цель, мечта – возвращение в Вестерос.
Дейенерис приказала похоронить Дрого согласно дотракийским традициям – сжечь, а заодно поместить в костёр и майегу, которая сгубила её супруга и сына, что не успел появиться на свет. Пламя горело и, казалось, что оно поднималось до неба. И Таргариен вошла в него. Она не чувствовала боли от жжения. Её шёлковое платье сгорело, а кожа нет. Дени стояла в эпицентре костра и склонилась над телом кхала. Она проводила его в последний путь – на тот свет. Итак, третья жертва в виде супруга - принесена.
Итак, первой жертвой стал родной брат - Визерис. Он желал трона, который ему был обещан в обмен на сестру-невесту. Он желал пойти войнойй на Вестерос, чтобы отвоеват то, что положено Таргариенам, но дело не сдвигалось с мёртвой точной и ясное дело, что его до жути бесил тот факт, что Дейенерис он "пожертвовал" за просто так, тогда как и сам хотел обладать ею как мужчина женщиной.
Пьяный принц явился в Вайес Дотрак - священный для дотракийцев город, в котором запрещено проливать кровь и доставать оружие.
Сталь его меча обнажилась и была приставлена к чреву беременной сестры. Таргариен надеялся получить своё угрозами. Дейенерис попыталась в последний раз остановить старшего брата, но тот лишь заткнул ей рот, как и всегда. Визерис требовал корону и Дрого, не выдержав такой дерзости по отношению к своей жене, подарил ему таковую – из расплавленного золота. В последние минуты своей жизни, принц-попрошайка молил младшую сестру о помощи, но та лишь молчала. Её взгляд был стеклянным и, казалось, что в мыслях она уже попрощалась с ним.
Второй жертвой стал ребёнок. Во время захвата Лзахара, кхал был ранен и рана его со временем начала гноиться. в итоге ему стало настолько худо, что он даже не мог удержаться в седле. Дейенерис тогда была сильно взволнована состоянием супруга и ей пришлось обратиться к одной из ведем, что была спасена ею во время бесчинств дотракийцев во время захвата города, которые привыкли грабить, убивать и насиловать. Майега – прозвище, что с нескрываемой ненавистью сходило с уст кровных всадников Дрого, когда речь заходила о ведьме Мирри маз Дуур, к которой, собственно, Дени и обратилась. В отчаянии юная особа согласилась пройти кровавый ритуал тёмной магии, по итогу которого должна будет пожертвовать жизнью ребёнка в обмен на здоровье супруга.
Выкидыш, что был спровоцирован колдовскими чарами, явил взору кхалиси уродливое дитя: его кожа была чешуйчатой, словно у ящерицы в то время, как за спиной виднелись крылья летучей мыши, а внутренности его кишели могильными червями. Он изначально родился мёртвым. Такова была плата за жизнь кхала, но... всё оказалось напрасно.
Дени, судя по всему, лишилась возможности когда-либо иметь детей в будущем, а сам Дрого превратился в «растение» - он, кажется, перестал ориентироваться в реальности, взирая на свою жену стеклянным, безжизненным взглядом. Он был вроде и жив, но одновременно мёртв. Кхалиси неимоверно больно было смотреть на то, что стало с её некогда сильным и отважным кхалом. Всякий раз, когда она на него смотрела, то сердце её обливалось кровью, а по щекам ручьём текли слёзы. Дейенерис не видела выхода, кроме как даровать супругу лёгкую смерть. Так, под покровом ночи она взяла в руки подушку и... совершила акт милосердия, задушив Дрого. Это далось юной кхалиси тяжело, но она справилась. Стойко вынесла очередной удар судьбы, ведь у неё, в конце концов, была цель, мечта – возвращение в Вестерос.
Дейенерис приказала похоронить Дрого согласно дотракийским традициям – сжечь, а заодно поместить в костёр и майегу, которая сгубила её супруга и сына, что не успел появиться на свет. Пламя горело и, казалось, что оно поднималось до неба. И Таргариен вошла в него. Она не чувствовала боли от жжения. Её шёлковое платье сгорело, а кожа нет. Дени стояла в эпицентре костра и склонилась над телом кхала. Она проводила его в последний путь – на тот свет. Итак, третья жертва в виде супруга - принесена.
Три жертвы = три дракона.
Три дракона вылупились из скорлупы, что была согрета жарким пламенем погребального костра - они появились на свет тогда, когда все три жертвы, хотя и неосознанно, но были благополучно пренесены. И эти драконы стали для Дени детьми, которых она вскормила собственным молоком вперемешку с кровью. Они были наречены: Дрогон – в честь покойного мужа; Рейгаль – в честь старшего брата Рейгара, который пал в битве против узурпатора на Трезубце; Визерион – в честь старшего брата Визериса, который, так или иначе, всё же сыграл важную роль в жизни своей сестры.
заблудшая душа
Daenerys by latyll.
заблудшая душа
Мой любимый персонаж в манге "Берсерк" это Гриффит, но, если честно, у меня никогда не получалось выразить все те эмоции и чувства, которые этот персонаж у меня вызывает т. к. уж больно они противоречивы, потому как Гриффит в целом неоднозначен и, наверное, именно этим его образ мне и нравится.
Он не нуждается в оправданиях. Все его действия имеют логику, их можно понять (а принять или осудить - уже неважно), но и в этом он не нуждается. Он - король, Бог, высшее существо, святое даже в грехах, благородное даже во зле. Плевать, что хейтеры считают это несправедливым, равняют его под одну гребенку со всеми, изрекают нечто в роде - "он ни чем не лучше" и т. п. Он - сам по себе великолепен. Прекрасен в своей ужасности и ужасен в своей прекрасности.
Он не нуждается в оправданиях. Все его действия имеют логику, их можно понять (а принять или осудить - уже неважно), но и в этом он не нуждается. Он - король, Бог, высшее существо, святое даже в грехах, благородное даже во зле. Плевать, что хейтеры считают это несправедливым, равняют его под одну гребенку со всеми, изрекают нечто в роде - "он ни чем не лучше" и т. п. Он - сам по себе великолепен. Прекрасен в своей ужасности и ужасен в своей прекрасности.
art by garakTOB.
заблудшая душа
♫ susumu hirasawa – forces
заблудшая душа
Сразу скажу, что я далеко не фанат пейринга Дейенерис/Джон - да, они мне нравятся вместе, но ни как пара, а скорее как сестра с братом.
♫ within temptation – fire and ice
заблудшая душа
Я прекрасно знаю то, как многим не нравится Йеннифэр и оно, в принципе, понятно. Характер у неё не то, чтобы трудный, а скверный и да, я не спорю с тем, что она порой перегибает палку и ведёт себя с ведьмаком как королева с рабом, но... она всё же действительно очень любит Геральта и разве не является доказательством её чувств тот факт, что во время резни в Ривии она, дабы исцелить ведьмака, отдала свою жизнь? И вообще их отношения с Геральтом мне кажутся одними из самых интересных во всей саге Сапковского. У них столько всего было: романтика и страсть, ссоры и недопонимания, расставания и воссоединения, взаимные измены и т. д. Всем сердцем люблю эту пару за разнообразие эмоций и чувств 
заблудшая душа
– Геральт! – повторяла девочка, прильнув к груди ведьмака. – Ты нашел меня! Я знала! Я всегда знала! Я знала, что ты меня отыщешь!
– Цири!
– Ты нашел меня! Ах, Геральт! Я все время ждала тебя! Я так ужасненько долго… Мы будем вместе, правда? Теперь будем вместе, да? Скажи, ну скажи, Геральт! Навсегда! Скажи!
– Навсегда, Цири!
– Так как говорили, Геральт! Как говорили… Я – твое Предназначение? Ну скажи? Я – твое Предназначение?
– Ты – нечто большее, Цири. Нечто большее.
[Сага о Ведьмаке] «Меч Предназначения».
– Цири!
– Ты нашел меня! Ах, Геральт! Я все время ждала тебя! Я так ужасненько долго… Мы будем вместе, правда? Теперь будем вместе, да? Скажи, ну скажи, Геральт! Навсегда! Скажи!
– Навсегда, Цири!
– Так как говорили, Геральт! Как говорили… Я – твое Предназначение? Ну скажи? Я – твое Предназначение?
– Ты – нечто большее, Цири. Нечто большее.
[Сага о Ведьмаке] «Меч Предназначения».
art by Ainaven.
заблудшая душа
art by shalizeh
заблудшая душа
art by nakanoart
заблудшая душа
♫ tread – queen nothing
заблудшая душа
★ ★ ★
★ ★ ★
♫ grzegorz ciechowski – pocalunek yennefer